Кому выгодно в канун 65-летия Победы поставить между ней и именем Сталина непреодолимую преграду? - спрашивают наши слушатели. - Разве можно рассматривать Победу без упоминания имени Верховного главнокомандующего, командовавшего армией-победительницей? (Запись этой беседы слушайте в аудиофайле) ВЕЛЛЕР: Здесь есть о чем подумать... Как вам известно, есть как минимум две точки зрения. Одна из них только что была озвучена, другая - противоположная. Думаю, каждая точка зрения как минимум заслуживает того, чтобы ее хотя бы попытаться более-менее спокойно, без эмоций, разобрать и обсудить. Есть ряд серьезных людей, настроенных до крайности антисталински, и Сталину отказывают вообще во всем: в уме, воле, памяти, организационных способностях; утверждающих, что он вообще чуть ли не пустое место. Что, наверное, ерунда, потому что так быть просто не может. Люди, которые с ним работали, практически единогласно отмечали и его огромную работоспособность, и колоссальную память, и сильную волю, и харизму, - он нагонял страху на маршалов и прочее... Все это было... Жестокости методов тоже, в общем, никто не отрицал, хотя регулярно пытались утверждать, что это все, дескать, "бояре плохие", а хозяин хороший, но всего не знал. И вообще кругом были враги... Нужно все-таки разделять реального Сталина, Иосифа Виссарионовича, сына Джугашвили, и Сталина как миф народный, который делался массовой тоталитарной пропагандой огромной империи; нужно же понимать, что это - не одно и то же. Вы же понимаете, что такое политтехнологии! В течение первых лет советской власти никогда Сталин не стоял в первом ряду вождей. Участие Сталина в Октябрьской революции приближалось к нулю; из Царицына их с Ворошиловым Ленин выгнал вон после жалобы Троцкого, с которым они поцапались. А Красную армию делал скорее Троцкий, нежели Сталин. И таких моментов очень много. Товарищ Сталин, мудрый дворцовый политик, великий интриган и великий политтехнолог, убрал одного за другим всех лидеров коммунистической партии, начиная от семнадцатого года и до первой половину двадцатых. Они или умерли во время операций или от болезней, или были врагами народа, английскими шпионами, - абсолютно все были плохими. Потом то же самое произошло со всеми героями гражданской войны. Все они были расстреляны как шпионы, и из героев остались в живых только товарищи Буденный и Ворошилов, и товарищи Чапае, Котовский и отчасти Щорс - мертвые. Остальных как не бывало... Что касается начала и проведения войны, - думаю, нужно серьезнее относиться к современной литературе о войне, к последним исследованиям людей, которые не считаются с тем, что скажет их научный руководитель, дадут ли им грант на исследования, а работают сами по себе. Потому что в принципе к 41-му году командный состав после всех чисток был поставлен такой, который желал только одного: ни за что не нести ответственности и не быть расстрелянным органами за проявление неуместной инициативы. Чем, в первую очередь, и объясняется ужаснейший наш разгром и все несчастья 41-го года. Роль Сталина в победе в Великой Отечественной войне отрицать совершенно невозможно: его волю, его организационные способности, его вес на мировой арене. Все, что сделал Сталин для несчастий, ужасов, разгромов и трагедий советской армии в 41-42-м году и вообще для ужаснейшего обнищания всей страны, когда четарнадцатилетних девочек сажали в лагеря, если они пытались бежать с заводов, к которым были приписаны (а что делают в лагерях с четырнадцатилетними девочками, вы можете себе представить), - это все входит в ту же сталинскую советскую военную империю. Поэтому, думаю, относиться ко всему надо спокойнее. И поэтому, полагаю, никогда не нужно было у Сталинграда отбирать его имя и называть его бессмысленным и безликим именем "Волгоград"; потому что Сталинград, победа, война - понятия неразделимые. Так же как, впрочем, и имя Сталина и Победа, - они тоже неразделимы. Только вот нужно отделять миф от того, что было на самом деле. Потому что народ так устроен, что ему нужно знамя, нужен вождь, нужно имя. Ну, вот этим знаменем в большой мере имя Сталина и стало. Но, если бы мы спросили миллионы тех, кто прошел через лагеря, - я вас уверяю, - у них - иное мнение, и на это мнение они имеют право...